Переводы Писания

Автор:Александр (Милеант), епископ

Краткие сведения о переводах Писания

Греческий перевод семидесяти толковников (Септуагинта). Самый близкий к оригинальному тексту Писания Ветхого Завета есть перевод александрийский, известный под именем греческого перевода семидесяти толковников. Он был начат по воле египетского царя Птоломея Филадельфа в 271 году до Рождества Христова. Желая иметь в своей библиотеке священные книги еврейского закона, этот любознательный государь повелел своему библиотекарю Димитрию позаботиться о приобретении этих книг и переводе их на общеизвестный в то время и самый распространенный греческий язык. Избраны были из каждого израильского колена по шести самых способных человек и отправлены в Александрию с точным экземпляром еврейской Библии. Переводчики помещены были на острове Фаросе, близ Александрии, и кончили перевод в непродолжительное время. Православная Церковь с апостольского времени пользуется священными книгами по переводу 70-ти.

Латинский перевод, Вульгата . До четвертого столетия нашей эры существовало несколько латинских переводов Библии, среди которых так называемый древне-италийский, сделанный по тексту 70-ти, пользовался наибольшей популярностью за ясность и особую близость к священному тексту. Но после того, как блаж. Иероним, один из ученейших отцов Церкви 4-го века, обнародовал в 384 г. свой перевод Св. Писания на латинском языке, сделанный им по еврейскому подлиннику, западная церковь мало-помалу стала оставлять древний италийский перевод в пользу перевода Иеронима. В ХIV-м столетии Тридентским собором Иеронимов перевод введен во всеобщее употребление в римско-католической церкви под именем Вульгаты, что буквально значит «общеупотребительный перевод».

Славянский перевод Библии сделан по тексту 70-ти толковников святыми Солунскими братьями Кириллом и Мефодием, в середине 9-го века по Р. Х., во время их апостольских трудов в славянских землях. Когда моравский князь Ростислав, недовольный немецкими миссионерами, попросил греческого императора Михаила прислать в Моравию способных наставников веры Христовой, имп. Михаил отправил на это великое дело свв. Кирилла и Мефодия, основательно знавших славянский язык, и еще в Греции начавших переводить Божественное Писание на этот язык. По пути в славянские земли, свв. братья остановились на некоторое время в Болгарии, которая тоже была просвещена ими, и здесь они не мало потрудились над переводом св. книг. Свой перевод они продолжили и в Моравии, куда они прибыли около 863 года. Окончен же он был после смерти св. Кирилла св. Мефодием в Панонии, под покровительством благочестивого князя Коцела, к которому он удалился вследствие возникших междоусобиц в Моравии. С принятием христианства при св. князе Владимире (988 г.), на Русь перешла и славянская Библия, переведенная свв. Кириллом и Мефодием.

Русский перевод . Когда с течением времени славянский язык стал значительно отличаться от русского, для многих чтение св. Писания сделалось затруднительным. Вследствие этого был предпринят перевод св. книг на современный русский язык. Сначала, по указу имп. Александра Первого и по благословению Святейшего Синода, издан был Новый Завет в 1815 году на средства Российского Библейского Общества. Из ветхозаветных книг переведена была только Псалтырь, как наиболее употребительная в православном богослужении книга. Затем уже в царствование Александра Второго, после нового, более точного издания Нового Завета в 1860 г., появилось печатное издание законоположительных книг Ветхого Завета в русском переводе в 1868 г. В следующем году Святейший Синод благословил издание исторических ветхозаветных книг, а в 1872 году — учительных. Между тем в духовных журналах часто стали печататься русские переводы отдельных священных книг Ветхого Завета; так что мы, наконец, увидели полное издание Библии на русском языке в 1877 году. Не все сочувствовали появлению русского перевода, предпочитая церковно-славянский. За русский перевод высказывались св. Тихон Задонский, митрополит Филарет Московский, позже — еп. Феофан Затворник, Патриарх Тихон и другие выдающиеся архипастыри русской церкви.

Другие переводы Библии. На французский язык впервые Библия была переведена в 1160 г. Петром Вальдом. Первый перевод Библии на немецкий язык появился в 1460 году. Мартин Лютер в 1522-32 г. вновь перевел Библию на немецкий язык. На английский язык первый перевод Библии сделал Беда Почтенный, живший в первой половине 8-го века. Современный английский перевод сделан при короле Иакове в 1603 и издан в 1611 году. В России Библия была переведена на многие туземные языки. Так, митрополит Иннокентий перевел ее на алеутский язык, Казанская Академия — на татарский, и на другие. Наиболее успели в переводах и распространении Библии на разных языках Британское и Американское Библейские Общества. Теперь Библия переведена более, чем на 1200 языков.

В конце этой заметки о переводах надо сказать, что всякий перевод имеет свои преимущества и недостатки. Переводы, стремящиеся буквально передать содержание оригинала, страдают тяжеловесностью и трудностью для понимания. С другой стороны, переводы, стремящиеся передать только общий смысл Библии в самой понятной и общедоступной форме, нередко страдают неточностью. Русский Синодальный перевод избегает обе крайности и сочетает в себе максимальную близость к смыслу оригинала с легкостью языка.

Священное Писание и Богослужение

(Епископ Нафанаил Львов)

За ежедневным богослужением в Православной Церкви, как известно, повторяется в основных чертах процесс совершения всего дела спасения людей: вечерня начинается воспоминанием о сотворении мира, потом напоминает грехопадение людей, говорит о покаянии Адама и Евы, о даровании Синайского Закона, заканчиваясь молитвой Симеона Богоприимца. Утреня рисует состояние ветхозаветного человечества перед Пришествием в мир Христа Спасителя, рисует скорбь, надежду, ожидание тогдашних людей, говорит о Благовещении Пресвятой Деве Марии и о Рождестве Господа. Литургия являет всю жизнь Христа Спасителя от Вифлеемских яслей до Голгофы, Воскресения и Вознесения, через символы и напоминания вводя нас в реальность, потому что в святом Причащении мы принимаем не символ, но реально Самое Тело Его, Самую Кровь Его, то Самое Тело, ту Самую Кровь, Которые преподал Он на Тайной Вечере в Сионской горнице, то Самое Тело, ту Самую Кровь, которые пострадали на Голгофе, воскресли из гроба и вознеслись на небеса.

Повторение в Богослужении, хотя бы в самых кратких чертах, всего процесса приготовления человечества к принятию Господа, необходимо потому, что оба процесса — и исторический и богослужебный имеют по существу одну цель: и тут, и там надо слабого, немощного, косного, плотского человека приготовить к самому великому и страшному: к встрече со Христом — Сыном Божиим — и к соединению с Ним. Цель одна, и объект один и тот же — человек. Следовательно, и путь должен быть один и тот же.

В историческом процессе приготовление людей к принятию Сына Божия связано теснейшим образом со Священным Писанием не только потому, что в Писании изложен этот процесс, но и потому, что именно Писанием с момента появления его более всего подготовлялись души людей к духовному возрастанию, делавшему их способными встретить Христа. По церковному преданию, Пресвятая Дева Мария в момент благовестия Архангела читала книгу пророка Исайи, во всяком случае, благодаря знанию пророчества Исайина могла Она понять и принять Благовестие. Иоанн Креститель проповедовал во исполнение Писаний и словами Писания. Его свидетельство

«Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира»

, давшее Господу первых апостолов, могло быть ими понято только при свете Писания.

Естественно, что с самого начала процесс индивидуального приготовления каждого отдельного человека к принятию Сына Божия, т. е. Богослужение, оказался теснейшим образом связанным с тем же Божиим орудием, каким и исторически было подготовлено человечество к тому же самому, т. е. со Св. Писанием.

Самый акт вхождения Господа и Спаса нашего Иисуса Христа в мир в Таинстве Пресуществления — это очень краткий акт, как кратким он был и при первом совершении его Самим Христом в Сионской горнице на Тайной Вечере. Но приготовлением к нему, к этому акту, служило все священное, все доброе во всей предыдущей истории человечества.

Кратка Тайная Вечеря, кратко и ее повторение в Божественной литургии, но понимает христианское сознание, что к этому важнейшему во вселенной акту нельзя приступать без достойного соответствующего приготовления, ибо говорит Господь в Писании:

«проклят всякий, творящий дело Божие с небрежением»

и

«Кто ест и пьет [Причастие] недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем»

(1 Кор. 11:29).

Достойным приготовлением к принятию Сына Божия в историческом процессе было главным образом Священное Писание. Оно же, т. е. бережное благоговейное чтение его, может быть соответственным приготовлением к принятию Сына Божия и в процессе богослужебном.

Вот почему, а не только из подражания синагоге, как это часто истолковывается, с самого начала христианской истории Священное Писание заняло такое всеобъемлющее место в деле подготовления христиан к Таинству Евхаристии и к причащению св. Тайн Христовых, т. е. в Богослужении.

В первоначальной Церкви, в самые первые годы Её существования, в Иерусалиме, когда Церковь состояла преимущественно из иудеев-христиан, чтение и пение Священного Писания совершалось на священном языке Ветхозаветной Церкви, на языке древнееврейском, хотя народу, говорившему тогда уже по-арамейски, древне-еврейский язык был почти непонятен. Для разъяснения Священного Писания его текст истолковывался по-арамейски. Эти толкования назывались таргумами. В христианстве таргумы означают истолкования Ветхого Завета в смысле его свершения и восполнения в Завете Новом.

Эти истолкования Ветхого Завета совершались самими святыми апостолами и были для первоначальной Церкви заменой Священного Писания Нового Завета, которого, как такового, еще не существовало.

Таким образом, несмотря на отсутствие у первоначальной Церкви книг Нового Завета, по существу, христианское богослужение с самого начала состояло из слушания и научения от Божественных глаголов обоих Заветов. И истолкования святыми апостолами Ветхозаветных Писаний — Закона, Пророков и Псалмов, было важнейшей частью подготовительного к св. Евхаристии богослужения. Образцами таких христианских толкований на Ветхий Завет являются сохраненные в Деяниях Апостольских проповеди ап. Петра и первомученика Стефана.

В дальнейшем, когда в Церкви стали преобладать христиане из язычников, Священное Писание Ветхого Завета стало читаться и объясняться на греческом языке, общепонятном тогда во всем известном мире. Вскоре появились уже и книги Нового Завета, сначала послания апостолов, потом Евангелия и иные апостольские творения, написанные также по-гречески.

При этом провиденциально важным обстоятельством было то, что апостольской Церкви не нужно было заботиться о создании перевода Ветхого Завета на новый священный язык Церкви — на греческий.

Перевод этот Промыслом Божиим был уже приготовлен заранее богодухновенным подвигом Ветхозаветной Церкви, создавшей такой перевод всех священных книг Ветхого Завета с еврейского языка на греческий. Этот перевод называется переводом 70-ти или по латыни — Септуагинтой.

Уровни понимания

Смысл Священного Писания, то есть те мысли, которые священные писатели, вдохновляемые Духом Святым, излагали в письменах, выражается двояко, непосредственно через слова и посредственно — через лица, вещи, события и действия, описываемые словами. Различаются два главные вида смысла Священного Писания: В первом случае смысл словесный или буквальный, а во втором — смысл предметный или таинственный, духовный.

Буквальный смысл .

Священные писатели, выражая свои мысли словами, употребляют эти последние иногда в их собственном прямом значении, иногда в несобственном, переносном значении.

Например, слово «рука» по общественному словоупотреблению означает определенный член человеческого тела. Но когда псалмопевец молился Господу «пошли руку Твою с высоты» (Пс. 143:7), то слово «рука» он употребляет здесь в переносном значении, в смысле вообще помощи и защиты со стороны Господа, перенося, таким образом, первоначальное значение слова на предмет духовный, высший, умопреставляемый.

Сообразно с такими употреблениями слов буквальный смысл Священного Писания подразделяется на два вида — на собственно буквальный и несобственно или буквально-переносный смысл. Так, например, а Быт. 7:18 слово «вода» употребляется в собственном, буквальном смысле, а в Пс. 18:2 — в переносном, в смысле скорбей и бедствий, или у Ис. 8:7 — в смысле враждебного войска. Вообще же Писание употребляет слова в переносном смысле, когда говорит о предметах высших, духовных, например, о Боге, Его свойствах, действиях и т. п.

Таинственный смысл .

Так как лица, вещи, действия, события, описываемые для передачи таинственного смысла, берутся священными писателями из разных областей, поставляются в неодинаковые отношения между собой и к выраженным понятиям, то таинственный смысл Писания подразделяется на следующие виды: прообраза, притча, аполог, видение и символ.

Прообразом называется такой вид таинственного смысла Писания, когда священные писатели сообщают понятия о каких-либо высших предметах через церковно-исторические лица, вещи, события и действия. Так, например, ветхозаветные писатели, повествуя о различных событиях Церкви ветхозаветной, весьма часто под ними раскрывают через них отдельные события Церкви новозаветной.

В этом случае прообраз есть заключенное в лицах, событиях, вещах и действиях Ветхого Завета предизображение того, что относится к Новому Завету, что имело исполниться на Христе Спасителе и основанной Им Церкви. Так, например, Мелхиседек царь Салимский и священник Бога Вышнего, по 14 гл. книги Бытия вышел на встречу Аврааму, вынес ему хлеб и вино и благословил патриарха, а Авраам со своей стороны поднес Мелхиседеку десятину из добычи. Все, что в настоящем случае рассказывает Писание, есть действительный церковно-исторический факт.

Но помимо этого, повествование 14 главы Бытия имеет и глубокое, таинственно-преобразовательное значение по отношению к новозаветным временам. Историческое лицо Мелхиседека, по объяснению апостола Павла (Евр. 7), прообразовало Иисуса Христа: действия благословения и поднесения десятины предуказывали не превосходство новозаветного священства перед ветхозаветным: предметы, вынесенные Мелхиседеком — хлеб и вино, по объяснению отцов Церкви, указывали на новозаветное таинство Евхаристии. Переход Израильтян через Черное море (Исх. 14) помимо своего исторического значения, по указанию Апостола (1 Кор. 10:1-2), прообразовал новозаветное крещение, а само море заключало в себе, по объяснению Церкви, образ Неискусобрачныя Невесты — Девы Марии. Ветхозаветный пасхальный агнец (Исх. 12) прообразовал Агнца Божия, вземлющего грехи мира — Христа Спасителя. По словам Апостола (Евр. 10:1), весь Ветхий Завет был прообразом, тенью грядущих ветхозаветных благ.

Когда священные писатели, чтобы выяснить те или другие мысли, употребляют для этого лица и события хотя неисторические, но вполне возможные, заимствованные обыкновенно из обыденной действительности — в этом случае таинственный смысл Писания называется приточным или просто притчею. Таковы, например, все притчи Спасителя.

В апологе животным и неодушевленным предметам приписываются человеческие, невозможные для них в действительности действия человеческие, невозможные для них действительности действия — для наглядного изображения какой-либо истины и для усиления назидательного впечатления. Таков аполог в Суд. 9:8–15 — о деревьях, избиравших себе царя, или аполог у пророка Иезекииля — о двух орлах (17:1-10), также аполог Иоаса царя Израильского (4 Цар. 14:8-10-2; Пар. 25:18-19) о терне и кедре.

Есть еще в Писании некоторые чрезвычайные виды Божественного Откровения. Так нередко пророки патриархи и другие избранные мужи, иногда в добросовестном состоянии, иногда же сновидениях, удостаивались созерцать некоторые события, образы и явления с таинственным смыслом, указывающим на будущее событие. Эти таинственные образы и явления называются видениями. Таковы, например, видения Аврааму при вступлении в завет с ним Бога (Быт. 15:1-17), видение Иаковом таинственной лестницы (Быт. 28:10-17), видение пророком Иезекиилем (27) поля с человеческими костями и др.

Таинственный смысл Писания называется символом, когда мысли Писания раскрываются через особенные внешние действия, которые, по повелению Божию, совершались Его избранникам. Так пророк Исайя, по повелению Господа, три года ходит нагим и босым в предзнаменование грядущих бедствий египтянам и эфиоплянам, когда Ассирийский царь отведет их в плен нагими и босыми (Ис. 20). Пророк Иеремия в присутствии старейшин разбил новый глиняный сосуд в ознаменование разрушения, предстоящего Иерусалиму (Иер. 19).

Способы изъяснения, заимствуемые

а) из самого Священного Писания .

Во-первых, таким образом, следует считать толкования самими священными писателями разных мест Писания: таких толкований на Ветхий Завет в особенности много в книгах Нового Завета. Например, на вопрос — почему ветхозаветный закон дозволял разводы по разным случаям? Спаситель отвечал фарисеям: «Моисей по жестокосердию вашему позволял вам разводиться с женами вашими, с начала же не было так» (Мф. 19:8). Здесь — прямое толкование духа Моисеева законодательства, данного применительно к нравственному состоянию ветхозаветного человека. Объяснения же древних пророчеств ветхозаветных преобразований в книгах Нового Завета весьма многочисленны. Для примера можно указать Мф. 1:22-23; Ис. 7:14; Мф. 2:17-18; Иер. 31:15; Ион. 19:33-35; Исх. 12:10; Деян. 2:25-36; Пс. 15:8-10.

Другой не менее важный способ есть снесение параллельных или сходственных мест Писания. Так, слово «помазание», употребленное апостолом Павлом без всякого объяснения (2 Кор. 1:21), повторяется у апостола Иоанна в смысле излияния благодатных даров Святого Духа (1 Ин. 2:20). Так, относительно буквального и собственного смысла слов Спасителя о вкушении плоти и крови Его (Ин. 6:56) не оставляет никакого сомнения апостол Павел, когда говорит, что ядущие хлеб и пиющие чашу Господню недостойно, виновны против тела и крови Господней (1 Кор. 11:27).

Третий способ есть исследование состава или контекста речи, т. е. объяснение известных мест Писания в связи с предыдущими и последующими словами и мыслями, имеющими непосредственно отношение к объясняемому месту.

Четвертый способ — уяснение разных исторических обстоятельств написания той или иной книги — сведения о писателе, о цели, поводе, времени и месте написания ее. Зная цель написания послания к Римлянам апостола Павла: опровергнуть ложное мнение иудеев о их преимущественном положении в христианской Церкви, мы понимаем почему апостол так часто и настойчиво повторяет об оправдании единственно верою в Иисуса Христа без дел закона иудейского. Имея также в виду, что апостол Иаков написал свое послание по поводу неправильно понятого учения апостола Павла об оправдании верою, можно понять, почему он с особенною силою учит в своем послании о необходимости для спасения дел благочестия, а не одной только веры.

б) Из разных вспомогательных источников

К вспомогательным источникам изъяснения Священного Писания относятся: Знание тех языков, на которых написаны священные книги — преимущественно еврейского и греческого, ибо во многих случаях единственным средством к уразумению подлинного смысла того или другого места в Писании служит выяснение его смысла по словообразованию первоначального текста. Например, в Притч. 8:22 изречение «Господь создал меня…» точнее переводится с еврейского подлинника: «Господь стяжал (приобрел) меня…» в смысле «родил». В Быт. 3:15 славянское выражение о семени жены, что оно будет «блюсти» главу змия, точнее и яснее переводится с еврейского так, что он «сотрет» главу змия.

Сличение разных переводов Священного Писания. Знание древней географии, и главным образом — географии Святой земли, а также хронологии (дат событий), чтобы иметь отчетливое познание о последовательной преемственности исторических событий, излагаемых в Священных книгах, а также для ясного представления тех мест, где эти события происходили. Сюда же относятся археологические сведения о нравах, обычаях и обрядах еврейского народа.

Настроение души при чтении слова Божия

Приступать к чтению Священного Писания должно с благоговением и готовностью принимать заключающиеся в нем учения как Божественное Откровение. Здесь не должно быть места сомнениям, стремлению отыскать в Писании недостатки и противоречия.

Должна быть искренняя вера в истинность, важность и спасительность читаемого, так как это слово Божие, переданное при посредстве святых мужей по внушению от Святого Духа.

Благоговение неразлучно с особым духовным страхом и радостью. Эти чувства и следует возгревать в себе при чтении слова Божия, помня слова Псалмопевца (Пс. 118:161–162). По изречению Премудрого, — «в злохудожну душу не внидет премудрость» (Прем. 1:4). Следовательно, для успешного изучения слова Божия необходимы непорочность сердца и святость жизни. Поэтому в молитве, читаемой перед началом учения, просим: «очисти ны от всякой скверны».

Помня свою слабость во всем, мы обязательно должны знать, что без помощи Божией познание слова Его невозможно.

Гармония двух откровений

Некоторые темы, затрагиваемые Библией, являются также областью научных исследований. Нередко, при сопоставлении тех у других, возникают недоумения и даже, как будто, противоречия. На самом деле противоречий нет.

Дело в том, что Господь открывает себя человеку двумя способами: непосредственно через духовное озарение человеческой души и через природу, которая своим устройством свидетельствует о мудрости, благости и всемогуществе своего Создателя. Так как Источник этих откровений — внутреннего и внешнего — один, то и содержания этих откровений должны взаимно дополнять друг друга и ни при каких обстоятельствах не могут находиться в противоречии. Поэтому надо признать, что между чистой наукой, основанной на фактах изучения природы, и Священным Писанием — этого письменного свидетеля духовного озарения — должна существовать полная согласованность во всем, касающемся познания Бога и Его дел. Если на протяжении истории и возникали порой острые конфликты между представителями науки и религии (главным образом, католического вероисповедания), то при внимательном знакомстве с причинами этих конфликтов, легко можно убедиться в том, что возникли они по чистому недоразумению. Дело в том, что у религии и у науки существуют свои индивидуальные цели и своя методика, и поэтому они могут только частично соприкасаться в некоторых принципиальных вопросах, но никак не могут полностью совпадать.

«Конфликты» между наукой и религией возникают тогда, когда, например, представители науки высказывают произвольные и необоснованные суждения о Боге, о первопричине появления мира и жизни, о конечной цели существования человека и т. д. Эти суждения ученых людей не имеют опоры в самих фактах науки, но построены на поверхностных и поспешных обобщениях, совершенно не научных. Равным образом, конфликты между наукой и религией возникают и тогда, когда представители религии хотят вывести законы природы из своего понимания религиозных принципов. Так, например, римская Инквизиция осудила учение Галилея о вращении земли вокруг солнца. Ей казалось, что раз Бог все создал ради человека, то земля должна находиться в центре вселенной, и все должно вращаться вокруг нее. Это, конечно, совсем произвольное заключение, на Библии не основанное, ибо находиться в центре Божественного попечения ничего общего не имеет с геометрическим центром физического мира (который, возможно, даже и не существует). Атеисты в конце прошлого и в начале этого столетия иронизировали повествование Библии о том, что Бог первоначально создал свет. Они высмеивали верующих: «Откуда мог быть свет, когда еще не существовал его источник — солнце!» Но сегодняшняя наука далеко ушла от такого детски-наивного представления о свете. По учению современной физики, как свет, так и материя являются различными состояниями энергии и могут существовать и переходить друг в друга, независимо от звездных светил. К счастью, подобные конфликты между наукой и религией сами собой упраздняются, когда пыл полемики заменяется более глубоким изучением вопроса.

Далеко не у всех людей можно найти здоровую согласованность веры и разума. Одни люди слепо верят в человеческий разум и готовы согласиться с любой теорией, самой скороспелой и непроверенной, например: о появлении мира и жизни на земле, независимо от того, что говорит по этому поводу Священное Писание. Другие подозревают людей науки в нечестности и злонамеренности и боятся знакомиться с положительными открытиями науки в областях палеонтологии, биологии и антропологии, чтобы не поколебать своей веры в истинность Священного Писания.

Однако, если придерживаться следующих положений, то никогда серьезных конфликтов между верой и разумом у нас не должно возникать:

– Как Священное Писание, так и природа являются правдивыми и друг друга подтверждающими свидетелями о Боге и Его делах.

– Человек — существо ограниченное, не понимающее полностью ни тайн природы, ни глубины истин Священного Писания в полной мере.

– То, что кажется противоречащим в данное время, может быть объяснено, когда человек лучше поймет то, что ему говорят природа и Слово Божие.

При этом надо уметь отличать точные данные науки от предположений и заключений ученых людей. Факты всегда остаются фактами, но научные теории, построенные на них, нередко полностью меняются при появлении новых данных. Подобным образом, надо отличать прямое свидетельство Священного Писания от толкований его. Люди понимают Священное Писание в меру своего духовного и интеллектуального развития и имеющегося запаса знания. Поэтому нельзя требовать от толкователей Священного Писания совершенной непогрешимости в вопросах касающихся одновременно религии и науки.

Теме возникновения мира и появления человека на земле Священное Писание уделяет всего лишь две первые главы книги Бытия. Должно сказать, что во всей мировой литературе ни одна книга не читалась с большим интересом, чем эта боговдохновенная книга. С другой стороны, кажется, ни одна книга не подвергалась такой жестокой и незаслуженной критике, как книга Бытия. Поэтому хочется в ряде последующих статей кое-что сказать в защиту как самой этой священной книги, так и содержания ее первых глав. В предстоящих статьях предполагается затронуть следующие темы: о боговдохновенности Священного Писания, об авторе и обстоятельствах написания книги Бытия, о днях творения, о человеке, как представителе двух миров, о душевных качествах первобытного человека, о религии первобытных людей, о причинах неверия и т. д.