Женщины - распространительницы христианства

Женщины – распространительницы христианства

В последующий за апостольским период распространения и утверждения христианства, женщины также являются в блеске нравственного величия и продолжают играть видную, деятельную роль. Они сами, скоро и охотно, принимали христианство прежде своих отцов, мужей и братьев, с твердостью и самоотвержением исповедовали его и других располагали различными способами к тому же.

«У нас, – говорил философ Афинагор, – вы найдете людей необразованных, ремесленников, старых женщин, которые, если не в состоянии показать пользу нашего учения словом, то делом подтверждают его нравственную благотворность. Они не слова затверживают, но совершают добрые дела».

Из разных мест сочинений Тертуллиана видно, что многие женщины уже принадлежали к христианству в то время, когда мужья их и другие родственники оставались еще в язычестве; они были верными христианками несмотря на то, что им сильно препятствовали в деле служения их Христу.

Римский историк Тацит упоминает о знатной жене полковника Плавтия – Помпонии Грецине, которая была обвинена в исповедании чужеземных суеверий, отдана на суд мужа и оправдана, после чего еще долго жила и много перестрадала. По всем признакам эту женщину можно причислить к обществу христиан, которое в то время только еще зарождалось в Риме.

Императрица Юлия Маммея, мать Александра Севера, отличалась покровительством христианству, приглашала к себе в Антиохию Оригена, чтобы ознакомиться с истинами христианского учения, и заслужила у Евсевия славу благочестивейшей из женщин.

Рассказы о христианских мученицах, например, Потамиэне, Бландине, Перпете, Фелицитате, Февронии и многих других, поражают великой нравственной силой этих женщин, которые твердо боролись за имя Христово против языческих обольщений, угроз, насилий, род. ственных привязанностей и геройски переносили всевозможные, страшные мучения – физические и нравственные.

За Бландину, рабу одной галльской христианки, верующие сильно опасались, как бы она не отреклась от Христа, ибо она была так молода и слаба сложением, что казалось невозможным для нее перенести истязания с твердостью.

Между тем среди самых страшных пыток, она ни на минуту не поколебалась исповедовать себя принадлежащей к обществу христиан, между которыми, как говорила она, не совершается никаких преступлений.

Казалось, что исповедание имени Христова придавало ей всякий раз новую, сверхъестественную силу.

Принужденная присутствовать при казни братьев по вере, она не только сама не ослабевала духом, напротив, других подкрепляла: пятнадцатилетний Понтик умер славной смертью во время истязаний, подкрепляемый Бландиной. После того Бландину долго еще мучили, бросили зверям, которые влачили ее по окровавленной арене, пока, наконец, мученица не была заколота ножом. Сами язычники удивлялись этой необыкновенной твердости духа и не понимали, откуда такая сила терпения в юной и слабой девице.

В Карфагене, во время Септимия Севера, в числе других христиан предана была на мучение знатная и богатая молодая женщина Перпетуя с беременной служанкой Фелицитатой.

После продолжительных допросов в течение нескольких дней, Перпетую, в детстве привыкшую жить в богатстве и роскоши, заключили с другими в мрачную темницу, до того тесную, что там едва можно было дышать.

При этом отняли у Перпетуи ее единственного ребенка, которого она еще кормила грудью. Материнское чувство не могло не тревожиться о младенце. К довершению страданий этой женщины к ней в темницу пришли ее родители, из которых отец был язычником, а мать тайная христианка. Старик-отец со слезами умолял дочь сжалиться над ним и над его внуком-младенцем.

«Дочь моя, – говорил он, – пожалей меня! Вспомни, что я всегда любил тебя более всего на свете; сжалься над невинным ребенком: как будет он жить без тебя? Не бесчесть рода своего. Посмеем ли мы показаться куда-нибудь, если ты помрешь позорною смертью от руки палача?» И старец становился на колени, целовал руки дочери своей. Мать тоже плакала, при виде этой раздирающей сцены, но молчала.

«Не скорби, отец; будет то, что угодно Богу: мы зависим не от себя, а от Его воли», – говорила мученица.

Перпетую скоро привели на публичный допрос. Отец ее явился на судилище с ребенком на руках, надеясь, что любовь к сыну-младенцу склонит мать к отречению. Снова начал он умолять ее.

И судья Иларий говорил при этом: «Ужели ты, Перпетуя, решишься опечалить старца-отца и покинуть невинного младенца? Согласись совершить жертвоприношение».

«Не могу, – решительно отвечала молодая женщина, – я – христианка».

Долгие увещания и мольбы отца остались безуспешны. Его наконец удалили, к новому огорчению любившей его дочери.

Подсудимых осудили на растерзание зверям. Выслушав приговор, они все возвратились в темницу.

Фелицитате между тем наступило время разрешиться от бремени; она стонала, мучаясь родами. Кто-то заметил ей: «Если ты стонешь теперь, что же будет, когда тебя бросят зверям?» – «Я теперь мучусь одна, – отвечала мученица, – а тогда Господь будет разделять страдания мои, потому что я за Него буду терпеть мучения».

Кротость и твердая вера христиан так поразили одного из темничных сторожей, что он сам обратился и, сколько мог, старался облегчить их участь. Во время казни, Перпетуя, уже раненная когтями зверей, держа за руку Фелицитату и забыв собственные страдания, подкрепляла дух молодых христиан, говоря: «Пребудьте тверды в вере и не устрашайтесь страданий!»

Случаи, подобные рассказанным, повторялись постоянно в века мученичества.

В то же время женщина заявляла себя тогда и с других сторон. Она служила Церкви всем, чем могла.

Часто гонимые христиане находили себе приют у благочестивых женщин.

По свидетельству языческого писателя Лукиана, ежедневно поутру можно было видеть множество женщин, толпившихся около темницы с целью чем-нибудь услужить заключенным христианам.

Заметив, какое участие принимали христианские женщины в судьбе заключенных за веру, и какое влияние часто оказывали на них, поддерживая их твердость, язычники запрещали женщинам вход к заключенным. Но они нередко стригли себе волосы, одевались в мужской костюм, пренебрегали своими женскими украшениями, лишь бы иметь возможность послужить исповедникам.

Так сделала, например, в гонение Максимина святая Наталия, супруга мученика Адриана, содержавшегося в темнице.

Тела мучеников, как знаменитые трофеи победы христианской истины над языческим заблуждением, весьма уважались в древней Церкви. Известно, что бескровная жертва совершалась на гробах мучеников. Женщины особенно потрудились в деле сохранения останков мучеников. Они собирали их и хоронили на своих землях, или где находили удобным.

Так останки великого из апостолов Павла схоронены, по преданию, римлянкой Луциной на принадлежащей ей земле, около большой Остийской дороги, где потом был построен храм святого Павла.

Почти все сказания о мучениках заканчиваются замечанием, что такая-то женщина позаботилась собрать останки мученика и похоронить их в том или другом месте.

Впоследствии, по указанию женщин, верующие собирались на месте погребения, отдавали должную честь погребенным, иногда строили здесь храмы.

Прошли три века гонений на христианство. Наступило время торжества Евангелия. Женское участие в деле этого торжества продолжало быть весьма значительно.

Святая Елена, мать римского императора Константина, которая была уже христианкой, в то время как сын ее оставался еще язычником, оказала великие услуги христианской вере своим содействием обращению сына, покровительством христианам вообще и потом своим усердием в деле открытия древних памятников христианской святыни, в числе которых был и Святой Крест Христов. Она много заботилась о построении христианских храмов и уничтожении остатков язычества.

В истории распространения христианства между славянскими народами известны имена: святой Людмилы, супруги чешского короля Буривоя; Домбровки, супруги польского короля Мечислава; Ольги, матери святого равноапостольного Владимира русского. Принятие христианства Борисом болгарским объясняют также влиянием сестры его, воспитывавшейся в православии в Цареграде.

Даже в отдаленные страны мира свет Христова учения проникал нередко при посредстве женщин. Около 326 года племянница иерусалимского епископа, Нина, давно занятая мыслью о проповеди Евангелия народам непросвещенным и не раз видевшая сны об этом, во время одного из своих путешествий попала в длен в Иверию (нынешнюю Грузию).

Здесь она сделалась известна своею чистой непорочной жизнью и бескорыстной деятельностью в пользу бедных, больных. В то же время она постоянно рассказывала всем об Иисусе Христе и спасении через веру в Него.

Представленная ко двору царскому, она чудесно излечила от болезни царицу и расположила ее и ее мужа Мириама к христианству. Мириам, по совету Нины, послал к царю Константину просить епископов и священников. Не меньший успех имела проповедь Нины и в Кахетинской области.

По отношению к отцам и учителям Церкви, действовавшим на поприще проповедования и защиты Евангельской истины, женщины играют такую же важную роль, как и при апостолах. Они оказывают им всевозможные услуги, помогают им материальными средствами, связями, теми или другими знаниями и, в свою очередь, пользуются их полным вниманием, уважением и преданностью.

Знаменитый отец Церкви Афанасий Александрийский, убегая от преследования своих врагов ариан, принужден был скрываться и нашел приют у одной благочестивой девы, которая, по свидетельству историка Созомена, была верным стражем и ревностным служителем святого Афанасия, умывала ноги ему, приготовляла все нужное и приносила ему от других книги, в каких он нуждался.

Епископ Григорий Нисский в своем служении Церкви имел неутомимою сотрудницею сестру свою Феосевию, диакониссу, которую Григорий Назианзен называет «верным товарищем великого Григория, женою почтенною и достойною великих таинств, участницею в тайнах священства».

Архиепископ Константинопольский Иоанн Златоуст, заботившийся много о распространении Евангелия между народами отдаленными, к которым посылал проповедников, в этом святом деле пользовался горячим участием женщин, посылавших щедрые пособия благовестникам.

Когда святой Златоуст прибыл в Константинополь, он нашел в этом городе несколько благочестивых жен, посвятивших себя служению Богу и бедным. Он стал направлять их деятельность, помогая им советами и участием своим. Совокупными трудами их было облегчено много страданий. Известны имена Никореты, Пентодии, диаконисе Прокулы, Вассианы и особенно Олимпиады.

Овдовев в ранней молодости, Олимпиада отказалась вступить во второй брак с родственником царя Феодосия Великого. Это навлекло на нее гонение; император даже приказал взять в опеку ее имущество под предлогом, что она его расточает, но потом, видя, что она этим даже довольна, возвратил его. Олимпиада приняла звание диакониссы, вела жизнь самую простую и строгую и посвятила труды свои и огромное богатство на пользу ближним, тысячами выкупала она невольников, делала огромные приношения церквям, богадельням и темницам.

Враги Златоуста, глубоко уважавшего Олимпиаду, возводили на нее клеветы и обвинения, но не могли помрачить ее славы: ибо она столько делала добра другим, что ее знали почти все церкви. В числе облагодетельствованных ею были и знаменитые святители, как например святой Григорий Богослов, Амфилохий Иконийский, Епифаний Кипрский, Петр Севастийский и другие, которые всегда отзывались о ней с глубоким уважением и славили за нее Господа.

Врагам святого Златоуста, а, следовательно, и своим собственным, она благотворила с любовью, например Антиоху Птолемаидскому, Акакию Верийскому и прочим.

Со времени изгнания Златоуста из Константинополя и для Олимпиады начались тяжкие испытания. Вместе с другими почитателями Златоуста ее обвинили в поджоге Софийского храма и сената, которые загорелись вслед за удалением из города святого Златоуста.

Претерпев много истязаний по этому делу, она должна была заплатить большой денежный штраф. Враги преследовали ее после и в Кизике, куда она удалилась из Константинополя.

Наконец в Никодимии эта замечательная женщина скончалась в заточении в 410 году.

К последнему периоду жизни Олимпиады относится ее переписка с Златоустом, находившимся в изгнании. Вспоминая в своих письмах о великих подвигах, добродетелях и страданиях Олимпиады, Златоуст возбуждает дух ее к неослабному терпению в скорбях и, изображая собственные скорби, соутешается вместе с ней общей верой и надеждой христианской. Письма эти весьма богаты содержанием.

В них заключаются не только сведения о судьбе автора во время ссылки, но много богословских рассуждений, высоких уроков нравственности, подкрепленных библейскими примерами, в них встречаются и объяснения разных мест Священного Писания.

Эти письма проникнуты теплотой чувства и глубоким уважением писавшего по отношению к святой личности женщины, к которой они адресованы.

Между множеством писем святого Златоуста находим также адресованные и ко многим другим женщинам. Все они дышат глубоким уважением и преданностью этим женщинам, выражают постоянную заботливость святителя об их благосостоянии, полны советов, наставлений, утешений.

На Западе видим также ряд женщин, которые заявили себя обширной и кипучей деятельностью на пользу христианского общества, употребляя на то часто свои огромные средства и связи. Они находились в дружественных отношениях с великими деятелями Церкви – Иеронимом, Павлином Антиохийским, Афанасием и Петром Александрийскими, Епифанием Кипрским и др., и пользовались великим уважением христиан.

Особенно блаженный Иероним был другом и руководителем благочестивых жен, являвших суетному и изнеженному Риму пример чистейшей добродетели и строгой, деятельной жизни. Он объяснял им Священное Писание, разделял заботы их о бедных и больных. Это было для него великой отрадой среди неприятностей и огорчений, которые пришлось ему вытерпеть от духовенства, сильно озлобленного против него.

К числу таких женщин, имена которых известны нам преимущественно из переписки Иеронима, принадлежат: Маркелла, Павла, Евстохия, Лета, Фабиола, Софрония, Юлиана и др.

Молодая и богатая вдова Маркелла, под влиянием рассказов Афанасия Великого о восточном подвижничестве, отказалась от суетной, светской жизни, усердно предалась изучению Священного Писания и много сделала на пользу бедных и больных.

Мелания, вдова префекта, с двадцати лет посвятила себя на служение христианству. Во время арианского гонения при Валенте она прибыла на Восток, в продолжение нескольких дней кормила до 5000 иноков, преследуемых и лишенных всяких средств пропитания; потом последовала за изгнанными в Палестину, служила и помогала им. Поселившись в Иерусалиме, она соорудила здесь женский монастырь и приюты для бедных. Блаженный Иероним был с ней в постоянной дружбе, также как и священник Руфин, итальянец из Аквилеи.

Между ними и Иеронимом возник впоследствии спор по поводу Оригена, и Мелания действовала между ними примирительницей.

В старости, приезжая в Рим на родину, она многих расположила здесь последовать ее примеру и одной из лучших своих последовательниц и преем ниц в трудах на Востоке имела внучку свою Меланию младшую.

Кроме подвигов обширной христианской благотворительности и самоотвержения, Мелания младшая известна своим благотворительным влиянием на неверных, так же как и на христиан.

Император Феодосии и императрица Евдокия с пользой слушали ее советы. Многие из увлекавшихся ересью Нестория были удержаны на стороне Православия советами Meлании. С Меланией находились в самых дружественных отношениях известные в начале века епископы Палладий Бленопольский, бывший в Риме, по делу святого Иоанна Златоуста, Павлин Компанский, Алипий Тагастский, друг Августина Блаженного и сам Августин.

Известный Пелагий, основатель пелагианской ереси, сблизился с Меланией. Она настойчиво требовала от него отказаться от заблуждений; хитрый Пелагий отказался на словах от явных ошибок, но тонкими логическими выводами хотел прикрыть свои ложные идеи. Мелания передала свои разговоры с ним Августину, и тот прислал ей две свои книги: «О благодати Иисуса Христа» и «О первородном грехе».

Большую известность получила в конце IV века богатая Павла, наследница Гракхов и Сципионов, с дочерьми своими: Павлиной, Блезиллой и Евстохией и сестрой Азеллой. Под влиянием наставлений вдовы Маркеллы, оставив пышную, светскую жизнь, которую доселе проводила в Риме, Павла посетила все достопамятные святыни Востока и поселилась в Вифлееме, где основала монастырь. Она много потрудилась на пользу христианского общества, вместе с младшей дочерью своей Евстохией, которая в письме своем в Риме к Маркелле представила прекрасное описание величия древних святынь Востока.

По дороге из Вифлеема в Иерусалим Павла построила странноприимные дома для богомольцев, ходила за больными. Эта женщина знала наизусть почти все Священное Писание и, дабы лучше понимать слово Божие, выучилась читать по-еврейски. Из Палестины она часто переписывалась с Римом, где оставила много друзей и трех замужних дочерей; к ним писал и Иероним, давая им советы о воспитании детей и другие наставления.

Особенно же глубокое уважение питал Иероним к Евстохии, о которой так отзывался в письме к Лете: «И слово, и походка, и жизнь ее – училище добродетелей». Он писал к Евстохии письма, богатые учено-богословским и также философским содержанием. В утешение ей, по смерти матери, он красноречивым пером описал замечательную жизнь святой Павлы. Для вифлеемской общины, которой управляла Евстохия после матери, он перевел иноческие правила святого Пахомия. Толкования на пророков Иезекииля и Исаию он посвятил Евстохии, которая, под его руководством прилежно занималась изучением подлинного смысла Священного Писания.

Фабиола, знатная и богатая римлянка, разведясь с первым мужем, вышла за второго; но впоследствии, под влиянием Евангельского учения, старалась загладить свою вину всенародным покаянием и жизнью, посвященной служению Богу и ближним.

По смерти второго мужа она продала свои обширные поместья и соорудила первую в Риме больницу» где сама с самоотвержением служила больным, не тяготясь никакими трудами, сама перевязывала раны несчастным и всячески старалась облегчить их страдания.

Желание поклониться святым местам привлекло и Фабиолу на Восток. Иероним, которого она посетила в Вифлееме, с удивлением говорил о ее благотворительности и знании Священного Писания.

Возвратившись в Рим, она соорудила в Остии огромный странноприимный дом, выкупала пленных, посылала вспомоществования в отдаленные области Италии и умерла в бедности. Весь Рим толпился на похоронах великой Фабиолы, обнищавшей ради Христа и наполнившей Италию благодеяниями своими.

Многие из вышепоименованных женщин принадлежат к так называемым христианским подвижницам. История христианского подвижничества вообще весьма богата женскими именами.

Нередко аристократки по происхождению, богатые и молодые, иногда изнеженные и развращенные женщины, проникались христианскими стремлениями, отказывались от суетной, блестящей жизни и вовсе покидали общество, называвшее себя христианским, но на самом деле проникнутое безнравственными раздорами, враждой, лицемерием, привязанностью к пошлым житейским интересам, к земным почестям и богатствам.

Отрекаясь от мира и всех его радостей, они удалились в пустыни, чтобы в постоянной молитве устремлять к Богу все свои чувства и помышления и всецело покорить Ему свою волю.

Живым примером доказывали они суетному миру силу веры своей, для которой жертвовали всем, доказывали превосходство благ духовных над всеми земными интересами.

Эта общая идея подвижничества, развивавшегося особенно в IV веке, блистательно осуществлялась женщинами, которые признавались всегда слабым полом. Великие опыты смирения, духовной борьбы, самоотречения и нравственной чистоты представляет нам христианское подвижничество: и женское не менее, чем мужское.

Нередко знаменитые подвижники-мужчины преклонялись перед нравственным величием жен-подвижниц, просили у них советов, доставлений и молитв.

Не жизнью своей только подвижницы представляли миру высокие уроки нравственности, но и своими устными наставлениями, которые исполнены нравственной глубины и мудрости.

Известны нравственные беседы преподобной Синклитикии Александрийской, которая считается начальницей женского пустынного общежития, как Великий Антоний признается основателем мужского.

По просьбе лиц, посещавших эту подвижницу, она в своих беседах с ними делает полный обзор нравственной жизни, глубокую оценку различных христианских добродетелей. Видно, что говорившая сама прочувствовала то, что говорит, прошла длинный ряд опытов в духовной жизни. В этих беседах этих находим изъяснения Писания, догматов, изречений Христа и апостолов, а также философский анализ и наблюдательность относительно различных явлений человеческой жизни, наконец, борьбу не с пороками только, но и с суевериями, и защиту начал здравого разума, просвещенного верой.

Подобные же наставления приписывают святой Федоре Александрийской.

О святой Февронии, одной из сирийских подвижниц низибийской общины, рассказывают, что она, получив поручение читать с объяснением Священное Писание в обители, так ясно и отчетливо объясняла смысл того или другого места Писания, что в целом городе стали говорить об уме толковницы, и многие ходили слушать ее.

О святой Макрине, сестре знаменитых Василия Великого и Григория Нисского, которая вместе с матерью основала обитель в Понте, на берегу реки Ириды, сам Григорий рассказывает, что, посетив сестру в обители, незадолго до ее смерти, он с удовольствием и изумлением слушал ее речь, легкую, изящную и возвышенную, в которой она изложила свой взгляд на человеческую жизнь вообще, на ее цель и смысл, говорила о душе, бессмертии и прочем, причем обнаружила не только изумительную твердость и глубину мысли, но и обширное знакомство с языческой философией.

Были случаи, что подвижницы являлись и на защиту христианской истины против заблуждений еретических и высказывали при этом поразительное самоотвержение.

Во времена византийского императора Константина Копронима, который был гонителем иночества, иконопоклонения и почитания святых вообще, в Греции пользовалась великим уважением святая Анфуса, настоятельница мантинейской общины.

Услыхав, что Анфуса в своей обители благоговейно и без страха пред людьми чтит святые иконы и даже уговорила своего брата стать в ряды защитников икон, он приказал представить к себе смелую игуменью, со всеми ее 90 сестрами, гордый и нечестивый властитель потребовал, чтобы они отказались от своего образа мыслей; но к своему изумлению нашел в них твердый отпор своей гордой воле, в противоположность тем искателям почестей, которые в пользу их отказывались от своих верований.

После наказания бичами Анфусу велено было сослать в заточение вместе с сестрами.

Замечательно, что в это время, когда чествование святых преследовалось как преступление, слагалась большая часть церковных песен, которые поются в церкви во славу Богородицы и святых угодников.

На этом поприще между другими прославилась умная и весьма образованная инокиня Кассия или Кассиана. Она написала много поэтических священных песней, из числа которых всем известны прекрасные ирмосы Великой Субботы: «Волною морскою...».

Ее стихира на Среду Страстной седмицы полна глубоких чувств сокрушения, выражаемых кающейся блудницей («Приими мои источники слез»). Восстановление иконопочитания и торжество Православия в 842 году, как известно, совершилось благодаря заботливости религиозной супруги Феофила императрицы Феодоры.

Ввиду тех высоких нравственных сил, с какими явилась христианская женщина как верная и ревностная ученица и проповедница Евангелия, как великая мученица за истины веры и пособница в их утверждении, как доблестная подвижница в христианской жизни и пр., христианские писатели и отцы Церкви в своих сочинениях часто проводили непризнанную в древнем мире мысль о высоких нравственных достоинствах человеческой природы женщины, в отношении которых она не уступает мужчине и за которые ей принадлежит не меньшая слава и честь.

Климент Александрийский пишет: «При видимом различии, не различную природу имеют муж и жена, но одну и ту же; почему одинаково назначены для добродетели».

Святой Григорий, прославивший в своих эпитафиях многих знаменитых жен, в надгробном слове своей сестре, отличавшейся великими подвигами благочестия и веры, замечает: «Таково естество жены, победившее в общем подвиге спасения естество мужей и показавшее, что жена отлична от мужа не по душе, а только по телу».

«Я знаю мужей и жен, – говорит он в другом месте, – которые и помыслами небесны, и телом непорочны. Все различие между ними в членах, а добродетели у тех и других общие, и общий путь к славной жизни. Все преимущество в усердии, и то дает труд».

Златоуст, указав на то, что женщину часто многие порицали (напр.: Сир. 25:15–29), замечает об Анне, матери Самуила: «Она отклонила эти обвинения; принадлежа к обвиняемому и упрекаемому полу, опровергла все эти упреки, научая делами своими, что и некоторые жены были злыми вовсе не по природе, а по своему произволу и нерадению, что, и принадлежа к этому полу, можно достигнуть высокой добродетели... Если женщина предается добродетели, то скорее отдаст жизнь свою, нежели отстанет от своего намерения».

Выходя из обычного понятия о женственности как изнеженности, а мужественности как силе и твердости, Златоуст рассуждает: «Мужественной женщине я должен отдать преимущество пред каждым мужчиною, когда она, приняв духовное оружие, облекшись в броню праведности, возложив шлем спасения, оградившись щитом веры, препоясавшись поясом истины и взявши меч духовный, выходит на сражение, блистая оружием, духом своим стоя выше небес, разгоняя полки демонов, разрушая власть диавола, умерщвляя страсти, повергая на землю мертвых тел более, нежели на войне, повергая не людей, но беззаконные помыслы. Ибо женщина от мужчины различается только по внешним обстоятельствам, но в подвигах благочестия у них общее поприще, общий подвиг. И женщины вооружаются на брань, допускаются на сражения, сражаются наряду с прочими, увенчиваются, провозглашаются победительницами, получают за свое мужество награды, отличия, венцы. И женщины поставляют знаменитые трофеи, часто и одерживают победы... Я это говорю для того, – прибавляет Златоуст, указав и примеры великих подвигов женщин, – чтобы ни одна женщина не имела предлога сказать: я женщина, а потому не могу достигнуть в полной мере благочестия».

Вот как еще Златоуст изображает чудную перемену, какую христианство производило в жизни женщин, дотоле слабых и изнеженных. «Что говорю я о мужах? Девы, еще не достигшие двадцатилетнего возраста, проводившие все время в своих покоях, воспитанные в неге, почивавшие на мягком ложе, пропитанном благовониями и дорогими мастями, нежные по природе и еще более сделавшиеся изнеженными от этих усердных об них попечений, не знавшие в продолжение целого дня другого занятия, как только украшать свою наружность, носить на себе золотые уборы и предаваться сластолюбию, не делавшие ничего даже сами для себя, но имеющие у себя множество приставленных к ним прислужниц, носившие на себе одежды еще более нежные, чем само их тело, употреблявшие тонкие и мягкие покрывала, постоянно наслаждавшиеся запахом роз и подобных благовоний, – эти девы, быв внезапно объяты огнем Христовым, оставили всю эту роскошь и пышность и, забывши о своей изнеженности, о своем возрасте, расстались со всеми этими удовольствиями и, подобно храбрым борцам, вступили на поприще подвигов. И, по-видимому, я хочу сказать нечто невероятное, однако ж это истинно. Именно я слышал, будто эти столь нежные девы достигли такой строгости в жизни, что надевали на свои нагие тела самые грубые власяницы, что ноги их оставались босыми, и они имели своим ложем тростниковые прутья; преимущественно же большую часть ночи они проводили без сна и уже не думали больше ни о благовонных мастях, ни о чем-либо другом из прежних прихотей, и даже оставляли свою голову в небрежении, обыкновенно составляющую особенный предмет их попечений, так что волосы заплетали просто и как-нибудь, лишь бы не нарушить благопристойности. Трапеза у них бывает только вечером; трапеза, на которой нет ни трав, ни хлеба, а только семидал, бобы, горох, елей и смоквы. Постоянно они заняты прядением шерсти и имеют еще занятия, гораздо труднейшие, чем какие имеют дома у них служанки. Именно они взяли на себя труд лечить тела больных, носить их одры, умывать им ноги. Многие из них занимаются и приготовлением пищи. Такую имеет силу огонь Христов! Так благое изволение превышает самую природу!»

А.Н. Надеждин Женщина христианка. Образ и значение женщины в христианстве