Версия происхождения слова "религия"
Версии происхождения слова «религия»
Слово "религия« имеет латинское происхождение: religio в переводе на русский буквально означает «совестливость, добросовестность, благочестие, благоговение, набожность». Относительно этимологии слова существует две основные версии.
Первая из них принадлежит римскому оратору и политическому деятелю Цицерону (106–43 гг. до н. э.), который возводил religio к латинскому глаголу relegere, что значит «перечитывать», «вновь собирать», «снова обсуждать», «вновь обдумывать»1. Выдающийся отечественный мыслитель XX века И.А. Ильин, комментируя данную версию, отмечал, что ценность толкования Цицерона – в акценте на весьма важной стороне религиозности: обостренном чувстве ответственности, в том числе и коллективной, – ответственности за свою связь с миром духовным. Приобщение к сакральному заставляет человека осознать собственное недостоинство и несовершенство. «Без чувства ответственности невозможен и самый религиозный опыт, – писал И. А. Ильин. – Вступая в сферу Божественного, человеку естественно собирать свои силы и относиться критически к своим слабостям, <...> он становится благоговеен, а потому осторожен и совестлив»2. Эта ответственность побуждает человека вновь и вновь обдумывать свои слова, мысли и поступки, побуждает людей собираться для совместного обсуждения или молитвы, поскольку во все времена религия считалась делом общественной важности, а не просто вопросом личных убеждений и духовных пристрастий.
Автор второй версии – европейский мыслитель и оратор Лактанций (250–325 гг.), стяжавший за свою образованность и красноречие славу «христианского Цицерона». В своем труде «Божественные установления» Лактанций высказал предположение о том, что слово religio могло быть образовано от латинского глагола religare со значением «связывать», «привязывать». Такое объяснение позволило ему определить религию как союз Бога и человека3.
Подхватывая мысль о религии как богочеловеческом союзе, блаженный Августин (354–430 гг.) отметил, что наличие в слове вычленяемой приставки re-, имеющей значение повторного действия по основному глаголу, позволяет заключить, что religio есть не что иное, как восстановление утраченной связи между человеком и Богом4.
Подобная трактовка была поддержана многими христианскими мыслителями и получила свое дальнейшее развитие в различных богословских и философских трудах, в том числе и отечественных исследователей. Ощущение связи с миром духовным или, выражаясь словами протоиерея Сергия Булгакова, «переживание связи с Богом и опознание Бога»5 составляют суть религиозного опыта человека. При этом, как указывал мыслитель, «понятие “божество, бог” берется <...> в самом широком и неопределенном смысле, объемлющем различные религии, как формальная категория, применимая ко всевозможному содержанию. Существенным признаком, установляющим природу религии, является объективный характер этого поклонения, связанный с чувством трансцендентности божества»6.
Итак, «религия, – продолжает данную мысль другой известный отечественный философ Семен Франк, – есть жизнь в общении с Богом, имеющая целью удовлетворение личной потребности человеческой души в спасении, в отыскании последней прочности и удовлетворенности, незыблемого душевного покоя и радости»7. И. А. Ильин, давая определение религии, также отмечал, что «религия есть всежизненная (в смысле сферы охвата) и живая (по характеру действия) связь человека с Богом; или иначе: человеческого субъекта с божественным Предметом»8 .
Данного понимания религии, сформулированного цитированными выше христианскими авторами, мы будем придерживаться и в настоящем издании. Вместе с тем следует оговориться, что, примеряя такое понимание религии к буддизму, читатель может столкнуться с определенными трудностями и задаться вопросом, в какой мере возможно считать эту одну из мировых и наиболее многочисленных по количеству своих сторонников традицию религией в том смысле слова, о котором было сказано только что.
На этот вопрос протоиерей Сергий Булгаков предлагает следующий ответ: «Народный, экзотерический буддизм, которому, собственно, и обязана эта религия обширностью своего распространения, отнюдь не ограничивается одной “нетовщиной”, но содержит в себе элементы конкретного политеизма, даже фетишизма. Сверх того, – и это самое главное, – буддийское ничто, небытие, нирвана, всеединство безразличия <...>, отнюдь не представляет собой только отрицательного понятия, но вполне подходит под наше общее определение Божества. <...> Это положительное ничто и составляет подлинную, хотя и трансцендентную для нас действительность, по отношению к которой и установляется типически религиозное отношение»9.
Источник: История религий / Митрополит Иларион (Алфеев) — Глава 1; Протоиерей Олег Корытко — Введение, главы 2–9; Протоиерей Валентин Васечко — Раздел «Инославие». — М.: Общецерковная аспирантура и докторантура им. святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, 2016.
